Мелетий Олегович Малышев — человек из легенды. Доктор исторических наук, искусствовед, добрый, отзывчивый товарищ, советский разведчик, почти два года, рискуя жизнью, он пробыл в фашистском логове, добывая ценные сведения для нашего командования. Мы и сейчас, полвека спустя, не знаем подроб­ностей его работы в те дни. Дадим слово тем, кто в послевоен­ные годы работал с ним рядом.

Говорит профессор Н. А. Калитина: «М. О. Малышев был специалистом именно университетского профиля. Он не мыс­лил искусства вне его связи с другими отраслями знания, вне его обусловленности историей общества. Его курс истории со­ветского изобразительного искусства и советской художествен­ной критики отвечал этим требованиям. Окончив ЛГУ, студен­ты-искусствоведы уходили из университетских аудиторий, но сохраняли контакты со своим учителем. Мы рассматривали на кафедре вплоть до самых последних дней все новые и новые заявления молодых сотрудников музея — бывших учеников Мелетия Олеговича — о зачислении в соискатели в аспирантуру. И всегда незадолго до собеседования можно было увидеть Мелетия Олеговича в роли «болельщика». Он любил своих учени­ков, волновался за них.

Знал Мелетий Олегович удивительно много, причем никог­да не кичился этими знаниями, не выставлял их напоказ. Он был очень скромным человеком. Помню, как с несколькими преподавателями нашей кафедры мы ездили в Пушкин — по­бывали в реставрированных залах Екатерининского дворца, поб­родили по парку, посетили кладбище, где похоронен профессор М. К. Каргер. Мелетий Олегович изредка делал замечания по поводу того или иного памятника, дома, ансамбля. Каждый раз чувствовалось, как много еще осталось недосказанным, как бережно хранит его память все сведения, связанные с изуче­нием отечественной культуры».

Говорит доцент М. Н. Кузьмин: «Кто-то сказал: „У поколе­ния, которое прошло через Отечественную войну, три жизни: первая — довоенная, вторая — 1418 дней войны, третья — послевоенные десятилетия”. К этому поколению принадлежит и Мелетий Олегович Малышев. Только его военную жизнь нель­зя свести к обычным дням, неделям, месяцам и годам. В годы войны у него было две жизни, ибо его судьбой командование распорядилось так, что значительную часть этих 1418 дней и ночей — 22 месяца — он провел за кордоном, за линией фрон­та, во вражеском тылу: где счет шел на секунды, минуты и часы.

Мелетий Олегович, человек из легенды, прожил четыре жизни.

Я познакомился с ним в начале 50-х годов в университете, а добрые товарищеские отношения установились позднее, когда он пришел на исторический факультет и сразу же снискал глу­бокую любовь и искреннее уважение среди преподавателей и студентов.

Его ценили не только за героическое военное прошлое. Он был человеком сегодняшнего дня, человеком глубоких, разно­сторонних знаний, активным общественником, пропагандистом, вдумчивым воспитателем молодежи. Он всегда был уравнове­шен, скромен, добр. Эти человеческие качества он проявлял и возглавляя партийную организацию факультета, и будучи пар­торгом кафедры истории КПСС, и руководя теоретическим се­минаром факультета.

Интересами дела он жил до последнего дня.

Он любил книги, постоянно находился в курсе научной жизни страны, глубоко разбирался в вопросах международной политики.

Мелетий Олегович был одним из тех, кто продолжал и раз­вивал славные традиции факультета и университета. Память о нем останется в наших сердцах.

Но жизнь продолжается, и верится, что молодежь будет до­стойно продолжать дело ушедших старших товарищей».

Мелетий Олегович Малышев... Все, кто произносит это имя, всегда с любовью и уважением представляют себе чело­века с доброй улыбкой, мягкого, сердечного, интеллигентного. А за этой улыбкой, особой, малышевской, — и сердечность, и твердость характера, и мужество, и широкая эрудиция, необъ­ятные знания. Даже профессиональные знания Мелетия Олего­вича простирались на три науки: юриспруденцию (что давало ему возможность быть превосходным администратором: ученым секретарем Ученого совета ЛГУ, директором Научной библиотеки имени А. М. Горького), искусствоведение и исто­рию КПСС. К тому же Мелетий Олегович был библиофилом и меломаном.

Он был прост, общителен и внешне нисколько не походил на тот трафаретный образ героя-разведчика, который бытует подчас на экранах.

Барабанов В. Ф. Они сражались за Родину: Универсанты в годы войны и послевоенные годы. СПб.: Издательство С.-Петербургского университета, 1992. С. 69-71.