К началу войны он был уже кандидатом геолого-минералогических наук (дис­сертацию защитил еще в 1936 г.), доцентом кафедры минерало­гии геологического факультета нашего университета, автором опубликованной в 1937 г. по теме диссертации монографии. В 1939—1940 гг. Г. Н. Бунтин стал создателем самостоятельно­го кабинета полезных ископаемых при кафедре минералогии, разработал и читал курс лекций «Полезные ископаемые», вы­полнял обязанности заместителя декана. Направление в геоло­гической науке, разработанное Г. Н. Бунтиным, привлекло вни­мание коллег и студентов на факультете. На его кафедре соз­дался крепкий, спаянный научными и общими духовными ин­тересами, коллектив. Когда началась война, почти все муж­чины этой кафедры ушли на фронт. Ассистенты Л. А. Косой и А. А. Фаворский, аспиранты Г. И. Ливанов и А. Г. Петри по­гибли в боях, кандидат в аспирантуру В. Ф. Барабанов (очерк о нем см. на с. 20) возвратился с тяжелыми ранениями.
По существовавшим тогда законам у Г. Н. Бунтина была так называемая бронь, освобождающая его от военной служ­бы и от призыва в действующую армию. Но эта бронь не могла освободить его от собственного понимания своего долга перед Родиной, от глубоко осознанных ученым — кандидатом в члены Коммунистической партии прав и обязанностей гражданина. Гражданские чувства не позволили ему. как тем, кто прилагал все силы и использовал любые средства для того, чтобы увиль­нуть от опасности, остаться в стороне от прямой схватки с вра­гом. В трудное время Г. Н. Бунтин вступил в ряды Народного Ополчения и наряду со всеми рядовыми его бойцами начал свой ратный путь. О его первом «боевом крещении», принятом сразу же после прибытия в батальон стрелковой дивизии, рас­сказал его коллега по университету, оказавшийся почти что рядом — во взводе, расположенном по соседству, а потом и под­чиненный Г. Н. Бунтина Н. Шишкин: «Начался штурм. Под при­крытием завесы из дымовых шашек бойцы роты младшего лей­тенанта Парфенова устремились к вражеским позициям, затем под огнем немецких пулеметов залегли. Головы было не под­нять. Когда огонь немного утих, атака возобновилась, но без успеха... В глубоких сумерках бойцы возвратились в окопы. Так прошло боевое крещение Бунтина, политбойца, кандидата в члены партии коммунистов, доцента геолого-почвенного фа­культета ЛГУ» (Ленинградский университет. 1988. 22 января).
Вскоре Г. Н. Бунтин был назначен связным командира роты. Это назначение Н. Шишкин характеризовал так: «Новая служба была не менее опасна. Нужно было обладать мгновен­ной реакцией, реагировать на воющий звук немецкой мины, вы­пущенной из крупнокалиберного миномета, — падать, прижи­маться к земле, ожидая, когда над головой пролетят осколки. При артобстреле, чтобы уцелеть, необходимо было прыгать в ближайшую воронку от только что разорвавшегося снаряда (вторичное попадание в нее было практически невозможным). Следовало остерегаться „вилки“, при которой снаряды рвутся то впереди тебя, то позади, постепенно сближаясь, уметь выйти из нее. Всему научился Бунтин, впоследствии обучал этому дру­гих бойцов».
Вскоре Г. Н. Бунтин стал командиром саперной роты, а по­том и начальником инженерной службы полка. Он организо­вал систематические и максимально приближенные к боевым условиям занятия. Проходившие его школу саперы добива­лись очень хороших результатов и не однажды заслуживали самых высоких оценок начальства. Дважды им вручались па­мятные подарки — часы. Под руководством Г. Н. Бунтина строились укрепления, велось разминирование, устраивались пулеметные гнезда и т. д. — все, что было необходимо и важ­но при обороне и подготовке к наступательным боям. «Военно- инженерные способности Бунтина, — пишет Н. Шишкин, — осо­бенно раскрылись в боях под Старо-Паново в июле 1942 г. ...Работы велись круглосуточно, а с наступлением ночи сапе­ры минировали передний край обороны. Всюду мелькала фигу­ра полкового инженера Бунтина. Он проверял ход работы, да­вал советы командирам. Он всем был нужен и делал все от него зависящее, чтобы прочно укрепить завоеванный рубеж.
Инженер-майор Бунтин не дожил до Победы. Он погиб на передовой. 27 декабря 1942 г. его сердце поразил осколок. Ос­колок немецкой мины величиной с булавочную головку. «Мы похоронили Георгия Николаевича, — писал я на следующий день его жене, — на кладбище Красненьком со всеми воински­ми почестями...».
Нам остается только поблагодарить коллегу Г. Н. Бунтина по университету и подчиненного на войне — Н. Шишкина за его верность фронтовому братству, проявившемуся и в военные го­ды, когда он заботился о близких Г. Н. Бунтина, и в наши дни — он оставил подробные воспоминания об армейской служ­бе и о гибели одного из безусловно перспективных ученых, уже внесших свой вклад в науку и в историю факультета. Память о Г. Н. Бунтине на геолого-почвенном факультете сохранилась и у коллег-ровесников, и у его учеников. Об этом свидетельст­вует созданный им кабинет, который в послевоенное время был преобразован в кафедру полезных ископаемых.

Бережной А.Ф. Они сражались за Родину: Универсанты в годы войны и в послевоенные годы. Вып. 2. СПб.: Издательство С.-Петербургского университета, 1995. С. 31-33.