Истинно: так тесен мир! Более 40 лет тому назад меня — автора первой книги издательство свело с редактором Е. И. Михлиным. Вспоминаю об этом со­трудничестве с приятными чувствами, тем более что автор уже и на том этапе оказался мало сговорчивым, но редактор был предельно деликатным и очень квалифицированным. Когда сейчас, при подготовке настоящего сборника, я профессору - экономисту Н. Д. Колесову назвал его фамилию, он заключил: «О, это редактор от бога!». Из этого я сделал вывод: Е. И. Михлину довелось редактировать не только литературоведческие, но и книги по экономике и другим наукам.

Поэтому и приятно писать о человеке, повстречавшись с ним через столько лет в этом тесном мире. Но не только поэтому.

Оказалось, что мы с Е. И. Михлиным еще и однополчане, а это уже словно родственники! И прокручивая с годами все более медлительные жернова памяти, я мог восстановить некоторые эпизоды с его участием. Редакторское же дарование (от бога) безусловно чрезвычайно важно само по себе, ибо то, что от всевышнего не получишь, того, как говорят, на базаре не купишь. Однако одного этого совсем недостаточно. Среди других составляющих редакторский успех жизненный опыт и эру­диция имеют, пожалуй, решающее значение. У Е. И. Михлина в доредакторское время их накопилось предостаточно.

Еще в 1937 г. закончил он филологический факультет Ле­нинградского университета. Был оставлен в аспирантуре, после завершения которой получил направление в Горьковский инсти­тут иностранных языков. Читал курсы истории мировой лите­ратуры и вскоре Е. И. Михлин, уже будучи доцентом, возглавил факультет французского языка и литературы. Все это лишь в течение одного года... А тут — война!

«Я, — пишет Е. И. Михлин, — отреагировал на случившееся так же, как миллионы моих сверстников. Я остро осознал, что благополучие каждого зависит от того, как используются каж­дым возможности, предоставляемые Советской властью для за­щиты и блага Родины».

Уже в первых числа июля 1941 г. — через какую-то декаду после начала войны — новобранец с поста декана был направ­лен в Горьковское зенитно-артиллерийское училище, где ока­зался среди курсантов, как и он, с высшим образованием: коман­дование вело дифференцированную подготовку кадров, и из та­ких курсантов была создана особая специальная рота. «Обуче­ние, — вспоминает Е. И. Михлин, — шло днем и ночью. Здесь мы осваивали материальную часть. У курсантов вырабатыва­лись железная дисциплина, физические выносливость и стой­кость при исполнении любых заданий».

Через несколько месяцев такой форсированной подготовки отсюда, в звании лейтенантов (а не младших лейтенантов, как это обычно делалось после завершения учебы на военных кур­сах) по 3-4 выпускника направлялись на различные фронты. В конце декабря 1941 г. дошла очередь и до него. Назначили на Ленинградский фронт в распоряжение второго корпуса про­тивовоздушной обороны (ПВО). Ленинград был уже в блокаде и переживал не только голод, воздушные бомбардировки и арт­обстрелы, но и небывало суровые холода. По скованному соро­каградусными морозами льду Ладожского озера — по уже на­чавшей действовать знаменитой «Дороге жизни», — а затем по фронтовой железнодорожной ветке выпускник-лейтенант прибыл на командный пункт ПВО. Направления в зенитную часть он, однако, не получил — назначили командиром огневого взвода отдельного бронепоезда.

Обратимся снова к воспоминаниям Е. И. Михлина: «Броне­поезд вел боевые действия, почти ежедневно меняя позиции, прикрывая „Дорогу жизни”, участвуя своим огнем в отражении авиации противника, стремящегося прорваться к городу. Осу­ществляя операцию под названием «Ледовый удар», фашисты массированными артиллерийскими обстрелами рассчитывали полностью уничтожить вмерзшие в невский лед корабли Балтфлота, которые огнем своих мощных орудий сокрушали бата­реи немцев, систематически обстреливавшие город. Личный со­став зенитного бронепоезда, накопивший огромный опыт в боях на подступах к Ленинграду, умело срывал замыслы врага». Бронепоезд был участником прорыва блокады. За это время Е. И. Михлин уже стал старшим лейтенантом и замести­телем командира бронепоезда. Но в июне 1943 г. ему поручили командование наиболее совершенной по тому времени радио­локационной установкой — станцией орудийной наводки (СОН). Специалисту по истории мировой литературы и французскому языку предстояло овладеть сложной и еще недостаточно осво­енной импортной техникой — непростая задача. Для обслужива­ния же этой техники были собраны со всего полка призванные в армию девушки. Надо было учиться самому и обучать, трени­ровать такой неумелый и еще не сложившийся состав батареи. Здесь только гуманитарного образования и лейтенантских кур­сов было недостаточно, но Е. И. Михлин быстро проявил себя и как специалист, и как воспитатель. «На батарее, — пишет он, — непрерывно шла учеба. Тренировались не только боевые расчеты, но и связисты, служба энергетики. Особенностью батареи СОН было то, что на экранах станции при правильном ее использовании можно было обнаружить вражескую цель на большом расстоянии и при этом видеть как результаты стрельбы, так и взаимодействие с нашей авиацией, корректировать действия самолетов и наземных батарей. У нас к тому же было введено новшество: СОН, которой я командовал, с помощью синхронного кабеля связали с приборами управления (ПУАЗО) одной из ближайших батарей, получившей на вооружение не четыре, как обычно, а восемь орудий. Данные СОН сразу по­ступали на эту батарею, что очень усиливало эффективность ее огня. Затем аналогичные комплексы создавались и в других дивизионах».

Батарея под командованием Е. И. Михлина приняла непо­средственное участие в боевых действиях против финских войск в боях за освобождение Карельского перешейка и Выборга.

Помню, с каким уважением относились к комбату СОН офицеры полка, и знаю, какими добрыми словами вспоминают его бывшие батарейцы и те, кто помнит по полку. Де­мобилизовался же он с поста помощника начальника штаба по оперативной части отдельной зенитно-артиллерийской бригады, награжденным орденом Красной Звезды, медалями «За оборо­ну Ленинграда», «За победу над Германией» и др. Позже — получил орден Отечественной войны и ряд юбилейных медалей. После войны фронтовик начал работу ни по тому профилю, к которому был подготовлен в университете, ни по тому, который приобрел в армии — стал редактором сначала в Лениздате (где нас и столкнула судьба), а затем долгие годы в университете. Через него прошли многие и многие книги, и их авторы хранят о нем добрую память, о чем, в частности, свидетельствует и восклицание Н. Д. Колесова. А я, кроме такой памяти, в свое время, не задумываясь, дал ему рекомендацию в Союз журна­листов страны.

Бережной А.Ф. Они сражались за Родину: Универсанты в годы войны и в послевоенные годы. Вып. 3. СПб.: Издательство С.-Петербургского университета, 1997. С. 81-84.