Конец декабря 1942 года. Под Сталинградомсоветские войска перешли в решительное наступление на немецкие войска, пытавшиеся овладеть городом. Одновременно с этим войска Волховского и Ленинградского фронта готовились к наступлению с целью прорыва с суши блокады Ленинграда.

Наше 6-е отделение 61-го геодезического отряда было отдано в оперативное подчинение 2-й ударной армии, приданной Волховскому фронту. К этому времени бойцы-мужчины, молодые и годные к строевой службе (за исключением нескольких старшин и шоферов), были изъяты из отряда и заменены девушками (точнее, девочками) — сибирячками, добровольно пошедшими в армию после окончания средней школы.

Чтобы быть ближе к месту работ по геодезическому обеспечению наступления, значительная часть отделения под моим командованием (как инженера отделения) была направлена в непосредственную близость к переднему краю, и 21 декабря мы разместились в брошенных пехотой землянках, вырытых по левому берегу речки Назия, недалеко от ее впадения в Ладожское озеро.

С утра полевые команды выходили на работы: подтягивали опорную сеть к переднему краю, привязывали к опорной сети огневые средства (для расчета стрельбы по невидимым целям, положение которых снято с карты).

По вечерам при свете коптилок или вонючего коптящего шнура вычисляли координаты точек ходов, составляли каталоги, наносили их на карту. Результаты передавали в артиллерийские полки.

Как известно, 13 января 1943 года, на другой день после начала наступления войск Ленинградского фронта, навстречу им выступили войска Волховского фронта.

Работники нашего отделения в рядах наступающей пехоты прокладывали теодолитные ходы для обеспечения опорной сети, подтягиваемой следом за пехотой артиллерии.

Отправляя партии на боевые задания, я не мог усидеть на месте и вместе с полевыми партиями шел в боевые порядки наступающих войск: как же, думаю, я буду отправлять других в боевую обстановку, а сам буду оставаться в тылу?!

Работу в боевых условиях наши девушки начали совсем неподготовленными — не было времени на подготовку. Это бывало иногда причиной некоторых курьезов. Например, один раз при измерении длин девушки привязывались не к закрепленной точке, а к простому спиленному пню. Эта ошибка, правда, в ближайшую же ночь при обработке была обнаружена, была установлена сторона, где была допущена ошибка, и на другой день исправлена.

Нет слов, чтобы выразить те высокие чувства, какие внушали наши девушки своей бесстрашной (по неведению), самоотверженной работой в боевых условиях; теплотой, уютом и заботой, какие они создали в отделениях.

Я до сих пор с теплотой вспоминаю среди прочих Шуру Левашовe, Лиду Фоминых, Таню Володенко, оказавших первую помощь и вынесших с поля боя в медсанбат подорвавшегося на мине сержанта Васильева, землеустроителя в прошлом, ведшего журнал наблюдений. Перебитый осколком полевой журнал хранился в архиве отряда.

После работы в полевых условиях вечерами и ночами велась обработка наблюдений? и те же девушки под моим наблюдением и руководством писали и считывали каталоги координат — делали все, что полагается...

— Володенко, не спите! Выйдите, протрите глаза снегом! — говоришь то одной, то другой...

На третий день наступления в отделение прибыл его начальник, майор А. И. Смирнов. Он сделал мне заслуженный выговор за то, что я ходил с полевыми партиями и тем задерживал обработку материалов и передачу результатов артиллерии.

Наконец, 18 января 1943 года войска Волховского и Ленинградского фронтов встретились у одного из рабочих поселков на Синявинских торфоразработках — блокада Ленинграда была прорвана!

Еще до начала наступления к переднему краю была подведена железнодорожная ветка. Как только блокада была прорвана, ветка была продолжена по болоту и соединена за Шлиссельбургом с Ленинградской линией — так установилась железнодорожная связь Ленинграда с Большой землей!

Однако участок железнодорожного пути по Синявинским болотам просматривался с занятых противником примыкавших высот, просматривались и железнодорожные составы, шедшие в Ленинград с продовольствием. Поскольку просматривались, то и обстреливались, а часто и уничтожались. Надо было установить местонахождение наблюдательного пункта противника, чтобы его уничтожить.

Мне было поручено определить положение этого наблюдательного пункта. Я взял планшет для глазомерной съемки пути вдоль железнодорожной линии. Приходилось проходить мимо разбомбленных железнодорожных составов, мимо рассыпанного зерна и муки у разбомбленных вагонов, так нужных голодающим жителям родного города...

По пути я делал на планшете засечки на выдающиеся точки находящегося у врага возвышенного берега. Так я прошел открытую часть железнодорожного пути. На планшете наметился ряд точек, три и более засечек — тех точек, с которых просматривался путь. Координаты этих точек, возможного положения наблюдателей противника, были сообщены артиллеристам; те накрыли огнем эти точки и уничтожили наблюдательные пункты противника. Результаты сказались в том, что железнодорожные составы смогли беспрепятственно проходить по болоту.

Тем временем была проложена новая железнодорожная линия, более длинная? по каналу вдоль берега Ладожского озера, закрытая от немецких наблюдателей полоской прибрежного леса. Постройка этой линии позволила перенести маршрут поездов с открытого участка по болоту на закрытый от неприятеля участок вдоль канала.

Ленинград мог регулярно снабжаться продовольствием: в кольце блокады была пробита брешь!

К. А. ЗВОНАРЕВ, профессор, доктор технических наук, инженер-капитан в отставке. 1985 г.

Материал "Работа геодезиста-картографа при наступлении", опубликованный в журнале "Санкт-Петербургский университет" №​3-4 (3558-3559)/ 6 февраля 2001 года