Версия для печати

Снарский Иосиф Борисович. Покоривший морские просторы

Иосиф Снарский о службе на корабле, Университете и о знакомстве с женой

Как только я преступила порог квартиры Иосифа Борисовича, в нос бросился чудесный запах домашней выпечки. Меня встретили двое, он и его жена, молодые духом, радостные, счастливые. Сразу позвали пить чай, называли меня только гостьей, были улыбчивы и вежливы, а под конец встречи я стала для них не гостьей, а почти внучкой.

Иосиф Борисович с удовольствием рассказывает о своем детстве, кажется, что его школьные годы прошли совсем недавно, а ведь родился ветеран в далеком 1926 году.

- Родился я в Кузнецком уезде Саратовской губернии, ныне это Пензенская область, жил я, правда, там до 4 лет, потом родители уехали оттуда. Отец учился на рабфаке в Москве в Технологическом институте по специальности строительство узкоколейных дорог. После окончания он работал в Пензенской, Лубянской и Куйбышевской областях по своей специальности. Потом с 1933 года лесничим и так до пенсии, тоже в управлениях лесного хозяйства этих областей. Учился я во многих школах. В первом классе я променял три школы, четвертый отучился в двух. Приходилось ходить по 3-4 км пешком. А причина в том, как дорогу новую построят - переводят в другое место.

Когда началась война, Иосифу было всего 15, о войне он говорить не любит, но относится к ней как-то по-особенному. Он, безусловно, считает, что война – это страшно. Тем не менее, трудности, которые выпали на его подростковые плечи, воспринимает легко. Так было у всех и все внесли свой вклад в победу. 

- Когда война началась, мы жили в Сурском районе, Мордовское село - Паркино, на границе Татарии, Чувашии и Мордовии.
Я кончил 7 классов школы, мама четвертый класс вела, отец заранее перевелся туда, где есть средняя школа. Его перевели в Куйбышевскую область, село Новодевичье, это на берегу Волги. Он жил там полгода один, и квартиры там не было, маму некого заменить в школе. Вынуждены были жить в разлуке, тут была хорошая квартира.
Потом, седьмой класс я закончил, мама тоже выпустила четвертый класс, поехала к отцу в Новодевичье: от Ульяновска на попутках километров 100, а транспорта никакого.. От железной дороги 60 км, а потом по Волге…
У отца там машины были, лошади, он собирался встретить маму, а потом отец пошел проводить ее на пристань и вдруг Молотов выступает «Началась война».
Война -  это такое горе! Когда узнал, как будто обухом по голове. Сразу везде начались митинги. Знаешь, как в деревнях провожают? Ревут. Плачут. Несколько километров сопровождают телеги. Это горе. Во время войны мне приходилось в колхозе работать, я возил зерно на элеватор на лошадях. А женщины таскали мешки. Все трудились. Мужчин осталось мало. Одни женщины и дети. Со школы посылали железную дорогу строить…К Волгограду немцы подходили. Считали, что Самару надо оберегать. А ведь техники не было, на лошадях, лопатами, носилками. Весь народ был организован. Жили – не стонали. Сейчас живем – стонем, телевизор чему учит? Один разврат. Никакой морали. По 3-4 раза женятся. Раньше бедные были. А мораль была высокая.

Жили – не стонали. Сейчас живем – стонем, телевизор чему учит? Один разврат. Никакой морали. По 3-4 раза женятся. Раньше бедные были. А мораль была высокая.

Но отца не мобилизовали, отчасти семье повезло, потому что оставался в доме кормилец.

- У папы зрение было -8, он в очках ходил, поэтому был освобожден от военной службы. Но его призвали, до Сызрани он доехал, комиссию прошел и его отпустили. На работе он делал брички, сани, снегоступы, лыжи, собирали бересклеты – вырабатывали каучук из него высокого качества для военных нужд.

Иосиф Борисович, будучи несовершеннолетним, сам делал многое для победы, помогал, чем мог. Он вспоминает, как до мобилизации работали в школе, а в 44-м году пришла и его очередь воевать.

- Когда началась война, мы, школьники, работали в колхозе. Помню, ноябрь, уже снег лежал, мы подсолнухи собирали.
В 43-м году 9-ый класс кончил. Ну, думаю, что-то надо делать. Посмотрел, объявление в газете написано «Ускоренное подготовительное отделение», мы с ребятами подали туда заявление, нас приняли в институт. 
Надо было заниматься с сентября, а нас отвезли работать в колхоз.
Закончил я подготовку, к нам приехал тогда капитан второго ранга, моряк. Агитирует Дзержинку, вот что на Дворцовой площади была, а она находилась в Баку.
Ну, ребята говорят, давай, пойдем туда. Я и согласился.

Интересно Иосиф Борисович описывает общежития того времени, с нашими условиями, в которых живут студенты, безусловно, не сравнится. 

- Что там студенческая жизнь? Впроголодь жили, тогда карточки давали, столовая была, в общежитии жили: класс обыкновенный, 32 человека, койки железный стоят, не пройдешь.
Привез я из дома мешок картошки, за неделю его съели, не будешь же один жевать, коллектив же тут, а для готовки платка где-то далеко стояла.

А потом наш герой начинает вспоминать о своих первых шагах в военной карьере, сначала он учился на летчика, но тут не сложилось, выпал шанс стать моряком, он воспользовался и связал свою жизнь поистине с любимым делом. 

- Короче говоря, записались, комиссию прошли, а потом призвали нас служить, собственно, добровольно. На пересылке туда говорят, что уже не надо. И дальше, значит, куда хочешь. Ждали, когда приедут с воинских частей. Как это выглядело? «Запасной полк такой-то. 4 класса образования! Шаг вперед!» Ну, думаю, елки, 10 классов у меня все же.
Потом приехал майор третьей школы летчиков морской авиации. «Образование 7 и выше, шаг вперед!». Я вышел. Привезли нас туда на летчиков учится. Поселили в землянке, в каждой землянке по 120 человек, их, кстати, роют сами курсанты. Обыкновенное село, четыре аэродрома разбросано по полям. Начали заниматься, в классе был возраст различный, от 17 до 27, курсанты. Женатые и даже с детьми… Теоретический курс месяца 4, проучились, потом на аэродром летать. 
Программа на вылеты – 53 часа, для самостоятельного вылета надо было полетать порядка 7-8 часов и до 15.
После окончания школы первоначального обучения нам дали однокрылые самолеты Т-2 и ночную программу на кукурузнике.
Позже я попал в Ейск (Краснодарский край, Азовское море) переучиваться на летчика-истребителя. Там училище имени Сталина. Туда приехали и война кончилась. А потом началось: то керосина нет, то бензина нет, в общем, не до летчиков. Началась неразбериха, продолжалось это года два. Летчиком я так и не стал.
Хотелось и специальность получить, а все тянут. А тут потребовались кадры для флота, приехал вице-адмирал Абанькин, собрали нас в клуб. Кто желает в среднее училище? 10 месяцев учиться – лейтенант. 
И вдруг приказ – в Баку, в училище Фрунзы. У некоторых челюсть отвисла.
Приехали в Баку, нас распределили в отдельную роту. И мы за 1 курс программу за 2 года изучили, экзамены нам устроили по математике, сочинение и иностранный язык. А я его не знаю, у нас преподавателя в школе до 7 класса вообще не было. Было тяжело учить немецкий.

Фотографии из личного архиваА еще Иосиф Борисович с улыбкой рассказывает о своей практике, но с горечью утверждает, что сейчас в военно-морских училищах практика уже не та. Внук, получивший образование «лейтенант-ракетчик» так и не увидел корабля, когда проходил практику.

- С авиацией нас водили на практику в Севастополь, еще война не кончилась, нас ознакомили с силуэтами кораблей. Я видел, что город был разрушен, особенно центральная часть, пленные  немцы разгребали завалы, трупы вытаскивали, картина была очень неприятная, но мы там были 2 недели, потом вернулись в училище в Ейск.
Практика как проходила? Три месяца на разных кораблях: крейсер «Молотов», крейсер «Керчь», крейсер «Ворошилов», на миноносцах, на противолодочных кораблях. На 1 курсе практиковались на должностях матросов, после 2- командирами отделения, потом старшиной команды. А потом офицера дублировали.

Трофеи с морских походов

У моряков есть особенность, это какая-то необычная выправка и ровнейшая осанка. Возможно, это особенность всех военных. Когда я только увидела Иосифа Борисовича, его выправка сразу бросилась в глаза. Мужчину она только украшает.

- После окончания я остался в Баку, меня назначили дублировать начальника химслужбы 
крейсера. 
Случилась со мной одна история, ходили мы на нефтяные камни в Баку, нефтяные прииски открыли в 52-53. Пробурили, значит, а там нефть фонтаном бьет, и на этом островочке старые корабли затопили, сваи забили, целый город построили. Возили туда первого секретаря Багирова со всей челядью на моем корабле. Вместе со мной ходили Байбаков – министр нефтяной промышленности, возил всех комсомольцев.
Помню, поплыли туда, как ветер задул, всех истошнило, весь корабль спрашивает меня: «Как вы тут служите?» А на Каспие качка спокойнее переносится, это не северные моря.
Служба шла, 265 дней в море. Помощник ушел – командир сидит, а я жил на корабле, квартиры не было, 50% офицеров ходит домой. Нас кормили, флотский паек добротный, фруктов, правда, и овощей не было.
Мне предлагали поехать в санаторий, а я домой ехал, охотился, дома собаки были гончие. В деревне куда больно идти? Приедешь в деревню в форме, на тебя смотрят. В лес собачку берешь и каждый день с ружьем. Природа. Хорошо.

Иосиф Борисович и Наталья Константиновна Снарские​В семье Иосифа Борисовича царит любовь и взаимопонимание. Они гордятся тем, что прожили вместе очень долго, а еще называют себя примером семьи. Правда, смотришь и не нарадуешься, видно, что прожили душа в душу с женой. Они гордятся тем, что летом уже 60 лет, как живут вместе.

- Как-то раз я ехал на пароходе до своего села, и внизу ехали 2 девчонки. Поступили с Ульяновска в институт, прошло 3-4 года, думаю, черт возьми, надо их посмотреть, никого знакомых ведь нет, и пошли, смотрим, Снарская. Думаю, елки зеленые, может сестра папиного брата дяди Андрюши, она такого же примерно возраста была. Надо узнать, что тут за девушка с моей фамилией. Узнал. У меня чемодан, у нее ничего – у меня ничего. Женился.

Но вместе с появлением семьи любовь к морю не закончилась, можно сказать, что появился еще один виток в биографии, Иосиф Борисович пошел служить на подводную лодку.

- Вдруг меня вызывают на подводника. Командующий приходил, сказал, что надо учиться на командира – миноносца. «Поедете?» - спрашивает он меня. Я ему говорю: «Так точно». А получилось на подводника. Нас послали в Севастополь на 2 месяца, чтоб мы изучили лодку. А потом на Охту, там высшие офицерские классы. 2 года я пробыл командиром. Хотел служить на атомной лодке, но попал только на дизельную: не прошел комиссии по глазам, помутнение хрусталика глаза, не годен. Служил я на Севере: Оленья губа, Северодвинск…
Мне везло в службе, и лодка и надводный корабль были в лучшем счету, люди меня не подводили. На надводные корабли попадали лучшие люди, ни одного судимого, здоровые ребята. Они по-настоящему болели за дело.
Потом попал в срочный ремонт в Кронштадт в 65м году, ремонт 4 месяца, а продлился 2 года. Ну и получилось так, что надо где-то жить.. И снова временное жилье. 

Свою работу Иосиф Борисович очень любил, ему нравилась ответственность, которая лежит на нем.

- Служба на лодке очень интересная, на подводке главное не всплывать. Во всем соблюдалась скрытность, только антенну поднял, 1/1000 доля секунды, чтобы не смогли запеленговать. Если меня обнаружат, будет неприятность вплоть до снятия с должности. Все время сидишь как на чемодане, который вот-вот упрут или он загорится под тобой. А потом что такой экипаж, если он не обучен? И за здоровье большая ответственность.

Портрет Иосифа Снарского. По признанию его жены, тут он сам на себя не похожВ 80м году Иосиф Борисович уволился. Рассказывает, что мог бы поработать еще, но нужно было кому-то должность освободить, так и попал в Университет. Конечно, не сразу, но 26 лет, которые провел на химическом факультете, тоже вспоминает со свойственной ему добротой и заботой. 

- На физфаке работал полковник Давыдов лаборантом, меня пригласил, спокойная работа, и на 26 лет там задержался, никаких не было там претензий, я честно выполнял свой долг. Студенты были, с моей точки зрения, всем обеспечены спортивным обществом. Было приятно работать с молодежью. Преподаватели меня ценили. Вот такая моя скромная жизнь. Ни о чем не жалею, нормальные у меня дети, внуки, правнуки.

Своим главным интересом жизни наш ветеран считает – природу. Он своими руками высаживал деревья, с удовольствием рассказывает о своей даче.

- Я очень люблю природу, столько деревьев посадил, у себя во дворе тополей столько посадил. Жалею, что каштаны не посадил, пытался, но они засохли.
А на дачи дуб из желудя вырастил. Получается так, что люди не ценят, мусор бросают, вокруг деревень все завалено мусором, населения в деревне никого нет, а мусора много, в военных частях вокруг – сапоги, плащи, противогазы.

Иосиф Борисович благодарен Университету, за то, что не забывают. Думаю, маленькие знаки внимания очень важны для пожилых людей, даже когда в душе они по-прежнему молоды, как и 70 лет назад.

- Университет очень большое внимание уделяет ветеранам, блокадникам. Каждый год присылает открытку «С днем победы», мне и Кропачев писал, и Матвиенко, правда некуда уже открытки эти класть. Но все равно не забывают – приятно. Даже кто 5 лет поработал – тоже приглашают на праздники. Каждое снятие блокады – концерт студенты дают, подарки вручают скромные. Посылают в оздоровительный комплекс на Карельском перешейке. Приятно, что нас не забывают, во всяком случае, поздравляют.

Иосиф Борисович показывает фотографии с Базы отдыха СПбГУ

Беседовала Ольга Бобылева