Закрыть

Меню

Морачевский Алексей Георгиевич. Знал, что там я не умру

Морачевский Алексей Георгиевич, родился в 1923 году. В 1941 окончил школу, был призван в Армию, закончил Вольское военное училище химической защиты. С 1943 года на фронте (Ленинградский и 2-й Украинский). Закончил войну в предгорьях Австрийских альп в качестве офицера штаба стрелкового полка 3 гвардейской воздушно-десантной Уманской ордена Кутузова стрелковой дивизии. Имеет 14 благодарностей за участие в крупных операциях. С 1946 года и по настоящее время в Санкт-Петербургском (Ленинградском) университете. Последовательно студент химического факультета, аспирант, ассистент, доцент, директор НИИ Химии, проректор по научной работе (в 1974 – 1974 учебном году и.о. ректора), руководитель лаборатории НИИ Химии, заведующий кафедрой физической химии, профессор кафедры. Награжден пятью орденами и многими медалями, почетный профессор СПбГУ, заслуженный деятель науки РФ, Лауреат Государственной премии. Инвалид Великой Отечественной войны.
 
- Алексей Георгиевич, расскажите о своей жизни до войны?

- Жил на Васильевском острове на 11 линии, недалеко от старого филфака. Жил с матерью и братьями. Учился, был самым маленьким и хиленьким в школе. Меня даже в армию брать служить не хотели. Говорили: куда же мы такого маленького возьмем? А вообще, всех парней брали в новые части тогда. Только почти все и погибли там на Волжском рубеже и на Пулковских высотах. Только двое не погибли, они поступили в военно-медицинское училище и уехали в Самарканд и только поэтому остались целыми. А меня только в августе призвали и я уехал из Ленинграда. Мать с младшими братьями эвакуировали на Урал в Саликамск.  Нужно было карточку на продукты получать и она на магниевом заводе работала. Там магний делали электролизом из солей, а в конце ноября меня там уже призвали и взяли в Армию. В Волковском военкомате нужен был грамотный человек, а я до войны очень хорошо учился. Так вот там я и поработал. И еще там очень хорошо кормили. Так, что я даже поправился, хотя был очень худым.  Весной 42 года мы должны были все дивизией ехать под Сталинград. Нам уже дали эшелон, сухой паек, сказали в какой вагон садиться, а потом в последний вечер приехал какой-то полковник и спросил: у кого есть аттестат 10 классов? Выйдите из строя. Нас было 5 или шесть человек. И нас вместо Сталинграда отправили в военное училище около Саратова. В военно-химическое училище и я там уже подрос и обучился всему. Тогда все боялись, что начнется химическая война и нас, как младших офицеров за 2 месяца готовили- срочные курсы. А я целый год был в училище. Потому что нас вроде как берегли в качестве резерва на случай химической войны. А когда закончил – это была весна 43 у меня были все пятерки и поэтому можно было выбирать на какой фронт ехать. Я выбрал Ленинградский фронт.  И я приехал весной 43 в Ленинград. Правда, уже прорыв блокады состоялся на тот момент. Скоро будут праздновать 70 лет снятия блокады, а на самом деле для Ленинграда самым важным было не снятие блокады, а прорыв. В декабре 43 года. 
Когда я весной 43 приехал в Ленинград я удивился, потому что здесь жизнь была лучше, чем где-либо еще, чем в том же Саратове. Потому что после прорыва блокады мы приехали в город уже по железной дороге. Уже хорошее было и снабжение и все. Стало даже легче жить, чем в других городах. А вот празднуют почему-то не прорыв блокады, а снятие. А снятие – что там? Уже войны-то и не было. Ушли немцы да и все.

- А кем вы по званию приехали в Ленинград?

- Я уже был в полку резерва офицерского состава Ленфронта. После 43 года уже войны-то и не было. Один раз только было. Снаряд попал в трамвай на Литейном. Видно немцы хотели по большому дому КГБ попасть, а попали в трамвай. Так, тут особо в Ленинграде уже делать было нечего. Просто ходили патрулем в основном, охраняли город по ночам. Потом в караул ходили. У Смольного дежурили, потом кого-то на Московский вокзал посылали. А потом в конце года меня отправили на Украину. Уже Киев освободили, я через Киев и вот там уже началась война. Это был январь 44 года. Так как у меня были очень хорошие оценки, то меня послали в элитную дивизию. Называлась гвардейская воздушно-десантная дивизия. Но мы уже с парашютом-то не прыгали. Потому что мы уже участвовали в боях. Да и десантников уже перебили. Нас посылали на ответственные дела.  Потом война.

 

 

 

Снаряд попал в трамвай на Литейном. Видно немцы хотели по большому дому КГБ попасть, а попали в трамвай.

- Как вы первый раз попали на фронт?

- Первый раз… было большое окружение немцев, по-моему Шевченковский котел. Мы отбивали атаки немцев. Потом перешли в наступление в правобережной Украине. Практически пешком. В январе был снег, а потом резко оттепель и там много было грязи. Просто только пешком и можно было идти и то, сапоги каждый раз приходилось из грязи доставать. Пришили лямки брезентовые к сапогам, чтобы из в грязи их там не оставить, но идти было все равно очень тяжело. По такой грязи пешком по 20-25 км пешком каждый день проходили. Но боев было мало. Все немецкие танки от грязи тоже страдали – просто увязли и все. Бой был, когда мы вышли на старую границу заняли – Могилев. Как раз тогда дивизию наградили орденом Кутузова. А перед этим присвоили звание Уманской за то, что мы там участвовали в Уманско-Христиновской группировке. Ну потом вот форсирование Днестра. Потом профорсировали Прут. Потом Кишиневская операция. Потом по всей Румынии. Но по Румынии пошли практически без войны, потому что румыны – один день и перешли на нашу сторону. 23 августа. Тогда была такая подготовка, штурмами за 1 день сдались. И на следующий день мы идем, а навстречу нам румыны. И мы не знаем – то ли они наши противники, то ли союзники. И они не знают. Опасались друг друга. 
Потом были бои в нефтяном центре, в основном оттуда немцы нефть качали. Мы их оттуда выгнали. Взяли пленных больше, чем людей в полку было. Целыми колоннами большими шли. Нашему полку и за эту операцию орден дали.  

- Расскажите, а как это – участвовать в боях?

- Ну, вы знаете, бои – они были не такие как сейчас в кино показывают. Такие только по Сталинградом были. При прорыве блокады. А тут в основном орудиями пользовались. Потери, конечно, были, но они такие, скорее случайные были. У меня в полку были 5 ленинградцев. Из них я один остался.

- Как для вас закончилась война?

- День победы мы в Альпах встретили. Дружелюбно с американцами. Маршем победы шли через Вильнюс, Венгрию, Румынию. Конечно, рады были. Я вернулся в Ленинград. В квартиру на 11 линии. Мне дали ключи, я зашел, все вещи были сгружены в одну комнату. Я там жил какое-то время, потом когда я стал участвовать в строительстве Петергофского комплекса получил здесь квартиру. Это в 74-75 годах было.

День победы мы в Альпах встретили. Дружелюбно с американцами. Маршем победы шли через Вильнюс, Венгрию, Румынию.

- Давайте поговорим теперь о вашей личной жизни. Ведь после войны был мир и, наверняка, любовь?

- (смеется) Конечно, было-было. Я ведь когда в школе учился был маленьким и худым, никто со мной из девченок даже танцевать не хотел. Была только одна толстушка – Маша, вот она со мной всегда танцевала, а так – никто. Не нравился я им. А потом после войны, когда я поступил в университет внезапно на меня стали девочки поглядывать. Парней мало было, да и те, кто остался в живых были с боевыми ранениями, многие искалеченные. А я целый. Из ранений только в голову немного прилетело, но не страшно, буквально поцарапал и камень на спину упал. Но тоже ничего серьезного. Правда, нога одна тоньше другой стала немного. Но как-то не слишком на это внимание обращал. Кстати, я после войны только здоровее стал. До войны у меня были 2 язвы, а после – все затянулось. Ну так вот, я отошел от темы. В университете я встретил свою будущую жену. Мы вместе учились. Получали сталинскую стипендию. Она была чемпионкой университета по спортивной гимнастке. Нас с ней вместе потом даже журналисты снимали для радио или телевидения как самую счастливую семью. Она, как и я- защитила докторскую диссертацию. Правда прожила она совсем не долго. В 49 лет умерла. 

- Расскажите подробнее про университет. Почему вы остались работать здесь?

- У меня отец был химиком, да и я сразу понял, что это мое. Я работал на кафедре физической химии. Три раза получал государственную премию за крупные разработки. Здесь я изучал процесс изготовления полимерных нитей, процесс переработки нефти. С оптикой работал. Правда потом мне запретили, потому что был в окружении в Венгрии и отец был из дворянского рода. Я защищал диплом у Сергея Ивановича Вавилова – снимал спикеры за ширмой, но за 3 месяца до защиты диплома он умер.  Мне нравилось быть в науке. Я и сейчас в университет хожу раза 2-3 в неделю. Раньше преподавал. Но теперь плохо слышу и вижу плохо. Поэтому беру такси и все равно еду. Все равно выступаю на заседаниях. Говорю свою позицию. Мне теперь не страшно, все равно я уже старый и могу себе позволить говорить то, что я хочу и мне все равно, что обо мне подумаю. На своем веку я повидал всех ректоров университета. Моя жизнь прошла в университете. Сейчас я волнуюсь за его судьбу. 

 

Три раза получал государственную премию за крупные разработки.

- Часто вы вспоминали те дни войны или вы предпочитаете вообще о них не вспоминать?

-  Знаете, мне раньше часто один сон снился, но такое было на самом деле.  Мы шли в Словакии все, нас 40 человек по ущелью вдоль ручейка. В кустах несколько снайперов и начался обстрел. Мы бежим все вместе через поле зайцами, а по нам стреляют. И я звук запомнил, как в моего товарища пуля вошла. А я бегу и думаю: «я сегодня не умру, выживу» и всегда так думал, наверное поэтому и выжил. А еще я не боялся никогда «до» и «во время» какой-нибудь операции, только после уже вспоминал и становилось действительно страшно. А те, кто заранее паниковал или во время боя – те умирали. 

А я бегу и думаю: «я сегодня не умру, выживу» и всегда так думал, наверное поэтому и выжил... А те, кто заранее паниковал или во время боя – те умирали.

- Многие говорят, что на войне верили в Бога, просили о помощи и поддержке. 

- Да, но знаете, есть много вещей в жизни, которые человек не способен понять в принципе. Например, где звезды кончаются? Математическая бесконечность, нам это просто не дано понять. Да, определенно есть что-то… 

Беседовала Вероника Козлова

Уважаемые универсанты! Если вы заметили неточность в опубликованных сведениях, просим Вас присылать информацию на электронный адрес pro@spbu.ru