Закрыть

Меню

Семенов Роберт Иванович

Роберт Иванович Семенов родился в 1928 году, до войны жил в Ленинграде, учился в 251-й школе. Когда началась война Роберт был в 6-м классе. В блокадном Ленинграде у него умерла мама, весной 1942 года. После ее смерти Роберта вместе с младшей сестрой и двоюродным братом поместили в детский дом, с которым в апреле их эвакуировали на Кавказ. Но и те территории вскоре попали в оккупацию. В станице Лабинской Роберт работал в савхозе прицепщиком. После освобождения, в 1943 году вступил в Красную армию.

- Как вас взяли в солдаты? Ведь вам на тот момент еще даже 16-ти не было.

- Когда в январе 43-го освободили станицу Лабинскую от немецкой оккупации, я снова пошел в школу, и жизнь вошла в прежнее русло для большинства. Но вот от отца, который был на фронте известий никаких не было. Последний раз он приезжал когда нас только эвакуировали из Ленинграда. Я ничего о нем больше не знал с той поры. А тут на глаза как-то попалось объявление о призыве в армию юношей 1926 года. Я пришел в военкомат и записался призывником, прибавив себе два года. 

- А потом куда? Неужели сразу на фронт?

- Нет, что вы. Мы то и воевать толком не умели. Кудаж нас сразу на фронт? Сначала нас, допризывников, отправили на сборы, которые длились около месяца. Мы приходили с утра и занимались военной подготовкой до 16-17 часов примерно, а потом шли домой. По окончании сборов нам сказали, что теперь мы должны ждать повестку о призыве. Долго ждать не пришлось. 23 апреля 1943 года меня призвали. В повестке было указано, что с собой надо иметь запас еды на две недели. В назначенный день я пришел к военкомату, где толпилось уже много призывников.

За нами приехал представитель части, в которой мы должны были служить. Когда все формальности были улажены, наши вещи погрузили на подводы, потому что идти предстояло колометров 100 или больше. Нас построили в колонны, командир скомандовал «шагом марш», и мы пошли. Постепенно станица скрылась из виду. С той самой минуты я не видел ее еще 65 лет. До 2008 года, когда приезжал туда, чтобы узнать, вдруг кто-то из знакомых все еще живет там. Но все поиски были зря. Названия многих улиц давно изменились, сама станица превратилась в город Лабинск, который значительно разросся с тех пор, когда я уходил из него вместе с другими призывниками. Никого из знакомых найти так и не удалось, так что уехал я оттуда ни с чем. Ну разве что дорогие сердцу места повидал.

С той самой минуты я не видел ее еще 65 лет.

Путь нашего полка был не близкий. Наконец, подошли к станице Курсавка, до которой уже было восстановлено железнодорожное сообщение. Нас тут же посадили в вагоны и повезли в Моздок.

- То есть ваш полк должен был расположиться именно в Моздоке или это был очередной перевалочный пункт? И как на долго вы там задержались?

- В Моздоке мы ждали запасной полк, к которому мы все теперь были прикреплены. Он ехал из Грузии, города Душети. А до его прибытия мы расположились на левом берегу Терека. За рекой начиналась территория Чечено-Ингушской республики.

Когда прибыл полк, мы начали строить лагерь: копали землянки, заготавливали лес, устраивали плац и переднюю линейку вдоль берега реки.

В Моздоке мы пробыли около месяца до того, как приняли присягу. Тогда нам выдали обмундирование и оружие, которое очень скоро понадобилось. С чеченской стороны обстреляли автоматной очередью береговую линейку. Паромной переправой мы форсировали Терек, а затем два полка прочесывали территорию шириной около километра вверх и вниз по течению. С тех пор никто с чеченской стороны нас больше не беспокоил.

- А когда начались реальные сражения? Как вы попали на фронт?

- Когда началась Курская битва, всех солдат, кроме нашего батальона отправили на фронт. Мы считались призванными досрочно, так как немцы еще стояли на Кубани и была опасность их возвращения. В других районах Советского Союза, где такой опасности не было, призыв 1926 года прошел позже (тогда ребятам 26-го года было по 16 лет). Но в конце июля и наш батальон покинул Моздок и был направлен в Южно-Уральский военный округ, под Уфу. Там мы пробыли совсем не долго. И нас перебросили в Московский военный округ.

Где-то в середине сентября нас привезли в Чебоксары. Там из нас сформировали роты и взводы. Я попал в первый взвод четвертой роты. И началачь учеба. Весь день мы занимались тем, что ходили в атаку, окапывались саперными лопатками, проходили полосу препятствий. У каждой роты была своя землянка для отдыха. Так, в учебной военной подготовке прошла зима 1943-1944 года.

Весной, когда прошел ледоход, полк на пароходе перевезли по Волге в Калинин. Там учеба продолжилась, а в сентябре мы были направлены в действующую армию. Нас привезли в село Шишаки, недалеко от Львова, где на формировке стояла 23-я гвардейская мотострелковая бригада 7-го танкового корпуса третьей танковой армии, ожидая пополнения личного состава и техники. По приезде в бригаду нас сразу разобрали по подразделениям. Я попал в противотанковый дивизион и был назначен радистом второй батареи.

В конце октября бригаду передислоцировали на запад, ближе к Висле. Наше ожидание закончилось, когда, как известно, союзнки обратились к нам за помощью. 9 или 10 января мы переправились через Вислу, а 12-го началось наступление I Украинского фронта.

В прорыве обороны наша бригада не участвовала. Был серый пасмурный день, поэтому авиация не летала и наши танки и машины стояли на дороге, ожидая команды войти в прорыв. Наконец прозвучала команда, и началось движение. Где-то в течении недели была пройдена территоря Польши и 19 января мы вступили на территорию Германии и взяли пограничный город Питшен.

Армия продолжала быстро продвигаться к Одеру. 21 или 22 января был взят город Карлсруэ, вечером следующего дня – Оппельн. Мы были на берегу Одера. Начали форсировать реку по льду, который уже немного подтаял. Немцы начали вести огонь из минометов. Но только одно наше орудио провалилось у самого противоположного берега, и его удалось вытащить. Противник пытался ликвидировать наш плацдарм на западном берегу, но сил у него было недостаточно. 

7 февраля 1945 года после непродолжительной артподготовки армия снова пошла в прорыв. Теперь мы двигались обратно вверх по течению Одера, на юго-восток. И здесь пришлось поучаствовать в большой стрельбе. Слева от нас, на расстоянии около двух километров ближе к Одеру, ехал большой немецкий конный обоз. Время от времени мы его видели на открытых местах. Неожиданно справа от нас в полукилометрах из леса появилась цепь бронетранспортеров, которые стреляли из пулеметов. Сразу поступил приказ развернуть орудия прямо на дороге и открыть огонь. Приказ был выполнен мгновенно. Большинство немецких бронетранспортеров сгорели так и не доехав до дороги. А уцелевшие машины были брошены бежавшим противником. Один из бронетранспортеров оказался уцелевшим, и мы таскали на нем свое орудие, у которого сгорела машина, до конца операции. 

Через несколько дней был взят город Борнцлау. А затем началось наступление на Лаубан. Бои за него велись более двух недель, но взять его так и не удалось. Немцы получили подкрепление с Западного фронта. Тем не менее мы начали атаку. Ниши самоходки пошли на мост. Сразу после вступления в город наша батарея была направлена в деревню восточнее Лаубана. С этого момета большую часть времени боев мы провели в окружении. Здесь наша батарея отбила несколько танковых атак. Из Лаубана мы ушли только в марте, когда немцы начали активное наступление. С большими потерями мы вышли из окружения. Вскоре после этого армия была выведена на формировку. Бригада быстро пополнилась людьми и техникой. 16 апреля началась Берлинская операция.

После многочисленных боев в последних числах апреля мы продвигались к центру Берлина. Стояла пасмурная погода, шел дождь, ночь была темной. Мы проснулись от топота ног и звука моторов. По улице в тыл проходила колонна немцев. Один из товарищей, старшина Михайловский, одним из первых понял, что это немцы. Он как-то хотел их задержать, но был убит. 

Утром 2 мая гарнизон Берлина капитулировал. А мы были выведены из города и направлены на юг. Боев уже не было. Последний раз в этой войне мы стреляли, находясь западнее Дрездена. Наша колонна находилась в лощине для подготовки к дальнейшему движению. При выходе из нее нас начали обстреливать.  Артиллерия нашего корпуса ответила танковым огнем и мы успешно вышли из лощины и продолжили движение.

6 мая восставшая Прага обратилась за помощью к Красной Армии. И мы были направлены туда. Вечером 8 мая около города Теплице-Шанов мы пересекли границу с Чехославакией, после чего я заснул. Проснулся от выстрелов.Кругом все было светло от выстрелов и ракет. Узнав, что Германия капитулировала, я тоже не удержался от стрельбы. Так для меня закончилась Великая Отечественная война. 

Узнав, что Германия капитулировала, я тоже не удержался от стрельбы.

В Прагу Роберт Иванович въехал уже после войны. Участвовал в ее освобождении. Но и по окончании войны он служил за границей: в Чехословакии, Австрии, Германии. После демобилизации вернулся домой, в Ленинград. В 1952 году закончил вечернюю школу и поступил на физический факультет физического факультета Ленинградского государственного университета. В 57-м закончив физфак, остался работать в университете, где работает до сих пор уже более 50 лет. За это время он прошел путь от лаборанта до заведующего лабораторией. За эти годы Роберт Иванович успел преобрести и преподавательский опыт. В научной деятельности у него немало достижений. В 1968 году защитил кандидатскую диссертацию, а в 1999 получил звание доктора. Роберт Иванович автор 80 научных работ. Сегодня он признается, что интерес к физике у него проснулся во время войны, когда он был радистом. 

Личная жизнь Роберта Ивановича тоже сложилась успешно. В браке у него родились две дочери. Поэтому он по праву может считать себя счастливым человеком, мужем и отцом.

Беседовала Кристина Мирошниченко

Уважаемые универсанты! Если вы заметили неточность в опубликованных сведениях, просим Вас присылать информацию на электронный адрес pro@spbu.ru