Мое блокадное детство проходило на Невском проспекте в доме 84, квартире 30. По воспоминаниям моя блокада началась с бомбардировки фашистами Бадаевских складов в начале сентября 1941 года и закончилась в начале августа 1942 года на южном берегу Ладоги на причалах деревни Кобона.

В городской квартире блокадной зимой на моих глазах умерли мой отец — Сергей Ефимович и бабушка Фатина Александровна. К весне 1942 года в ней осталось двое — мама Зинаида Васильевна и я. Повседневная блокадная жизнь — это выживание в голоде, холоде и грязи при постоянном присутствии смерти. Только уже потом я понял, что окружающие люди отдавали мне последние кусочки еды, и я перед ними навсегда остаюсь в неоплатном долгу.

Мои блокадные воспоминания — это воспоминания мальчика, даже еще не подростка. Они представляют собой ряд впечатлений и запечатленных в памяти не связанных между собой ярких картин. Многие воспоминания настолько тяжелы и неприятны, что о них и думать не хочется.

Можно вспомнить особую мертвую тишину, стоявшую блокадной зимой над умирающим городом, фантастический вид на перекрестке Невского и Литейного в конце января 42 года, занесенные снегом трамваи на Садовой, медленно горевшие дома, походы с мамой за водой на Фонтанку, тела умерших ленинградцев во дворах, у фасадов домов и даже в целых штабелях высотой до второго этажа.

Бывали и удачные дни, особенно весной и летом 1942 года. В конце июня с мамой ходили на огородик, который находился за кинотеатром Великан у Кронверкской протоки, где росла редиска. По дороге попали под бомбежку на Дворцовом мосту и остались целыми, а редиску на грядке до нас не выкопали.

Последняя моя бомбежка была уже в августе на южном берегу Ладоги, когда фашистский самолет обстрелял толпу эвакуированных блокадных доходяг.

А потом, уже за границей блокады, в Тихвине в эвакопункте каждому дали целую тарелку пшенной каши с настоящим подсолнечным маслом. Прошло уже почти 73 года, но эту кашу я буду помнить всегда.

Январь 2017 года

Воинов А.С. умер в 2018 году.