В своих воспоми­наниях известный писатель В. А. Каверин рассказывал: «В 1936 г. в санатории под Ленинградом, где я отдыхал, за­шла речь о романе Островского „Как закалялась сталь". Поч­тенный профессор — человек умный и образованный, но не­сколько старомодный — холодно отозвался о романе. Его собе­седник, молодой ученый, горячо возразил ему, и меня изумило волнение, с которым он защищал любимую книгу: он поблед­нел, он не мог удержаться от резких выражений.
Спор этот глубоко заинтересовал меня — и не только пото­му, что я в ту пору задумал роман, посвященный истории со­ветского молодого человека. Успех книги Островского поразил профессиональных писателей. Тема изумления перед возможно­стями, которые открывает в себе человек, новая для нашей ли­тературы, была выражена в ней искренне и верно. Нетрудно было догадаться, что пылкий защитник Островского прочитал в его книге свою биографию.
Мы оказались за одним столиком. Он был сумрачен, утом­лен, и мы разговорились не сразу. Но день ото дня наши отно­шения становились все ближе. Это был человек, в котором го­рячность соединялась с прямодушием, а упорство — с удиви­тельной определенностью цели. Он умел добиться успеха в лю­бом деле, будь то даже партия в карамболь, которым мы тогда увлекались. Ясный ум и способность к глубокому чувству были видны в каждом его суждении.
В течение шести вечеров он рассказывал мне историю сво­ей жизни — необыкновенную, потому что она была полна не­обыкновенных событий, и в то же время похожую на жизнь сотен других советских людей. Я слушал, потом стал записы­вать, и те сорок или пятьдесят страниц, которые тогда были записаны мною, легли в основу романа „Два капитана"» (См. Советские писатели. Автобиографии. В 2 т. Т. 1. М., 1959. С. 504-505).
Молодой человек, о котором говорил писатель, — М. Е. Лобашев. Он стал прототипом одного из героев романа В. А. Ка­верина «Два капитана» — Саши Григорьева. Поэтому прошу простить мне большую цитату. Она, по-моему, оправдана тем, что помогает ярче представить и глубже оценить жизнь и дея­тельность ученого, постигнуть его характер, в частности, особо важную для нас роль ученого в труднейшие для Родины вре­мена — в годы Великой Отечественной войны.
После трудных лет детства и юности в 1929 г. он стал сту­дентом, а в 1932 г. — аспирантом кафедры генетики и экспери­ментальной зоологии биологического отделения, находившегося тогда в составе физико-математического факультета универси­тета. Но еще до аспирантуры он уже был младшим научным сотрудником института генетики АН СССР; затем — научным сотрудником и заместителем директора Петергофского биоло­гического института и доцентом кафедры. В основе такого бы­строго и последовательного восхождения М. Е. Лобашева по ступеням званий и должностей была его активная и открывав­шая новые перспективы научная деятельность: даже в Самом ее начале он одним из первых приступил к исследованию хими­ческого мутагенеза. На разработке и обосновании физиологиче­ской концепции мутационного процесса он сосредоточил свою молодую, пытливую и энергичную научную мысль. Но — война!
Уже с 5 июля 1941 г. он — доброволец Армии Народного Ополчения Ленинграда, рядовой ее артиллерийского дивизиона. Воюет он в составе одной из самых боевых, занимавших наибо­лее ответственные рубежи обороны 42-й армии Ленинградского фронта, где к концу войны из рядового становится капитаном и выполняет необычные для биолога чрезвычайно трудные и от­ветственные обязанности помощника начальника автомобиль­ной службы 42-й армии. Но и в этих, военных, условиях, на таком далеком от прежних занятий участке его аналитический ум и неуемная энергия исследователя находят свое ценное для армии применение. М. Е. Лобашев создает и публикует такие прикладного значения работы, как «Опыт сохранения конского состава в условиях бескормицы», «Эксплуатация газогенера­торного парка», «Справочник автомобильных перевозок», вы­шедший отдельной книгой.
В тяжелые декабрьские дни 1941 г. на самом переднем крае Ленинградского фронта в землянке на Пулковских высотах, где от всемирно известной обсерватории оставались лишь испепе­ленные бомбежками и артобстрелами руины, М. Е. Лобашев стал коммунистом.
Как участник боев М. Е. Лобашев был награжден орденами Красной Звезды и Отечественной войны, медалями.
Возвратившись в 1945 г. в университет, М. Е. Лобашев уча­ствует в восстановлении лаборатории генетики животных и воз­главляет ее. В следующем году он защищает докторскую дис­сертацию, а еще через год становится деканом биолого-почвенного факультета. Этот энергичный взлет полностью отдавшего­ся науке и преподаванию ученого был прерван его удалением из университета — как приверженца теории Менделя-Моргана. Лишь через девять лет — в 1957 г. ему удается возвратиться на свой факультет. Но и в годы вынужденного изгнания М. Е. Лобашев продолжал научные изыскания в Институте физиологии имени академика И. П. Павлова и многого достиг. Он создал оригинальное направление в изучении физиологиче­ских основ поведения. «Его работы в этой области, — говори­лось в характеристике М. Е. Лобашева, — положили начало новому этапу исследований в генетике. Они заложили основу сформулированного им принципа аналогичной эволюции выс­шей нервной деятельности и теории сигнальной наследственно­сти, снискали ему мировую известность». В университете М. Е. Лобашев снова стал заведующим кафедрой генетики и селекции, которую возглавлял все оставшиеся в его жизни годы — 14 лет.
Это был самый зрелый и плодотворный период в научной и организаторской деятельности М. Е. Лобашева. Он налаживает многостороннюю учебную и научную работу полученной ка­федры, превращая ее в центр подготовки генетиков не только для Ленинграда, но и всей страны. Много делает для развития генетики как науки, продолжает изучение механизмов мута­ционного процесса, впервые связывает понятия мутации и репа­рации, развивает такое новое направление, как молекулярная генетика. М. Е. Лобашев — автор учебника генетики и более 100 других научных работ, ряд из которых опубликован за рубежом. Под его руководством выполнено более 500 трудов и 30 кандидатских диссертаций. Он — член Центрального Со­вета и председатель Ленинградского отделения Всесоюзного общества генетиков и селекционеров, член редколлегии «Жур­нала общей биологии» и журнала «Генетика». При всем том коммунист М. Е. Лобашев был активным общественником, он выполнял обязанности члена местного комитета университета и члена партийного бюро факультета.
Оценивая свой собственный жизненный путь, на своем юби­лее М. Е. Лобашев говорил: «Я вступил в рабочий класс сиро­той и только благодаря Советской власти, доброте и заботе людей смог получить образование. Я счастлив, что на своем пути встретил столько хороших людей — учителей, воспитате­лей, товарищей и друзей. Всем, что я приобрел полезного для общества, я обязан людям, и потому моя заветная мечта со­стоит в том, чтобы и далее быть полезным обществу, отдавать людям и обществу все, что получил» (М. Е. Лобашев и проб­лемы современной генетики/Отв. ред. С. Г. Инге-Вечтомов. Л., 1978. С. 33—34). Этому была отдана вся его сознательная жизнь, этому он следовал все оставшиеся годы.

Бережной А.Ф. Они сражались за Родину: Универсанты в годы войны и в послевоенные годы. Вып. 2. СПб.: Издательство С.-Петербургского университета, 1995. С. 80-83.