Закрыть

Меню

Воспоминания А. С. Мальчевского о войне

Начало войны застало меня в Ленинграде. Я был тогда аспирантом кафедры зоологии позвоночных Ленинградского университета и заканчивал аспирантуру под руководством профессора Д. Н. Кашкарова. К тому времени диссертация по теме «Фауна наземных позвоночных полезащитных полос Заволжья» была уже написана, день защиты определён и объявлен в газетах – 26 июня 1941 года…

Как командир взвода, прошедший в университете высшую вневойсковую подготовку, я должен был явиться по мобилизационному предписанию в Выборгский райвоенкомат в первый же день войны. В связи с защитой диссертации я получил четыре дня отсрочки. Защита прошла успешно и Учёный совет пожелал мне столь же успешной защиты Родины. Вечером того же дня я уехал на фронт на Карельский перешеек в качестве командира стрелкового взвода 28-го отдельного батальона, обслуживающего станции снабжения.

В течение Отечественной войны мне пришлось служить в разных воинских частях и участвовать в боях на Ленинградском и Третьем Белорусском фронтах. Первоначально я командовал стрелковым взводом, затем был адъютантом командира полка, а с 1944 года до конца войны в том же полку руководил полковой разведкой в должности «ПНШ-2» (помощник начальника штаба). Был дважды ранен.

Своё первое ранение (пулевое) я получил 22 июля 1943 года на Ленинградском фронте в районе Синявинских болот, недалеко от т.н. «Зольной сопки» и «Треугольника железных дорог». При выполнении специального задания – разведка боем – меня ранило в правое плечо у самых вражеских окопов. После этого самое трудное было вернуться обратно. Для этого надо было проползти по болоту через всё нейтральное пространство. Несколько раз я видел перед собой следы пулемётных пуль, кучными очередями уходивших в мох. Когда я очутился в наших окопах, сразу же долетела радостная весть: задание выполнено, соседний взвод взял «языка». Всё это происходило примерно за полгода до окончательного снятия блокады Ленинграда.

На излечении лежал в полевом палаточном госпитале у станции Борисова Грива в отличном настроении. После выздоровления попал в офицерский распределительный батальон, располагавшийся в Ленинграде на улице Воинова. Здесь я повстречал выпускника Ленинградского университета по кафедре геоботаники Кирилла Владимировича Станюковича. Он тоже был после ранения и тоже командовал взводом. Встреча была приятной и сдружила нас. Много говорили о войне, Университете, о наших учителях. Я до сих пор сохраняю связь с Кириллом Владимировичем, хотя он работает в Душанбе. Сейчас он член-корреспондент Академии Наук Таджикской ССР.

Позднее, уже на фронте я встретил двух универсантов – Олега Васильевича Егорова (знал его как студента биофака второго курса) и моего товарища по выпуску Даниила Владимировича Лебедева. Оба они служили со мной в одном полку. О. В. Егорова вскоре ранило и он попал в госпиталь, а В. В. Лебедев был сначала начальником батальона и позднее начальником штаба полка. Сейчас Даниил Владимирович возглавляет Совет ветеранов 124-й дивизии в Ленинграде.

Из офицерского распределительного батальона я был направлен на повышение военной квалификации на краткие стрелково-пулемётные курсы. Они находились в Ленинграде в районе Политехнического института. Учения были очень интенсивными. Особенно пригодились в дальнейшем приобретённые здесь знания по тактике и физическая закалка.

По окончании курсов получил звание лейтенанта и снова был направлен на фронт командиром стрелкового взвода. Был распределён в 224-ю стрелковую дивизию, штурмовавшую тогда острова Финского залива под Выборгом. Наш взвод держал здесь оборону на одном из мелких каменистых островов. Несмотря на то, что активных боёв здесь не было, взвод потерял в обороне почти треть личного состава из-за постоянного миномётного огня противника, располагавшегося на соседнем острове по другую сторону пролива.

После соглашения о перемирии с Финляндией в сентябре 1944 года я был переведён в состав 622-го стрелкового полка 124-й стрелковой Мгинской Краснознамённой дивизии 39-й армии. Первоначально был командиром взвода разведки, потом был назначен помощником начальника штаба полка по разведке.

В течение всего 1944 года и начала 1945-го дивизия и наш полк с боями продвигались через Прибалтику и территорию бывшей Восточной Пруссии и к февралю 1945 года достигли предместий Кенигсберга. При штурме этого города велись особенно ожесточённые бои. Противник неоднократно переходил в контрнаступление, но снова отходил. В одном из таких боёв на Земландском полуострове под Кенигсбергом 20 февраля 1945 года я получил второе ранение. Обстоятельства запомнились хорошо.

В целях окончательной блокады Кенигсберга наша дивизия получила приказ начать наступление 20 февраля. Однако немцы предупредили нас и контратаковали 19 февраля. Первоначально они потеснили нас, затем стали отступать, но главное шоссе, по которому нам надо было передвигаться вперёд, оставалось в руках немецких автоматчиков. Командир полка приказал разведке выяснить обстановку.

Очень скоро мы оказались лицом к лицу с противником. Немецкие автоматчики оказались в кювете шоссе, которое мы разведывали. Они находились по одну сторону шоссе, мы – по другую и тоже в кювете. Во время завязавшейся перестрелки меня ранило в грудь автоматной очередью. Удар был настолько сильным, что меня перевернуло на 90 градусов. Крови пошла горлом и я сначала подумал, что убит. Однако, отлежавшись, почувствовал, что могу встать на ноги и идти. Кругом уже никого не было. Бойцы, оставшиеся при командире полка и начальнике штаба, с криком «ура!» пробежали мимо меня по шоссе. К счастью, я знал карту местности и месторасположение медсанбата дивизии. Его я вскоре нашёл. Пришлось пройти около трёх километров. Была ночь, но на полях лежал снег. Это помогло ориентировке. В медсанбате выяснилось, что я ранен двумя автоматными пулями. Одна из них находится во мне до сих пор. Она хорошо закапсулировалась и не тревожит меня. Другая пуля ударила в грудную кость, изменила направление и, пройдя над сердцем, уже на выходе застряла в толстой записной книжке, находившейся в моём левом нагрудном кармане. Эту книжку с немецкой пулей я храню до сих пор в память о боевых днях.

Из наград я больше всего ценю орден «Красной Звезды», который вручил мне командир дивизии незадолго до второго ранения во время боёв на территории Восточной Пруссии. После второго ранения я был доставлен в город Даугавпилс, где находился госпиталь для тяжело раненых. Здесь меня и застал День Победы. Все мы – и раненые, и персонал госпиталя – находились в каком-то диком экстазе радости и веселья. К тому времени я поправился настолько, что уже мог танцевать с врачами и медсёстрами…

Зоологи Ленинградского университета в огне Великой Отечественной войны// Русский орнитологический журнал, 2010. Том 19. Экспресс-выпуск № 565 С. 694-696

Уважаемые универсанты! Если вы заметили неточность в опубликованных сведениях, просим Вас присылать информацию на электронный адрес pro@spbu.ru