В самом начале войны, только завершив учебу в средней школе, восемнадцати­летним юношей он оказался в минометной школе младших командиров в г. Пушкине. «Занятия в школе, — вспоминал уже накануне 50-летия Победы К. Е. Ливанцев, — шли очень на­пряженно — нас по-настоящему готовили к боям... В конце ав­густа противник подошел к Пушкину. Школу подняли по тре­воге и отправили в Ленинград на основной распределительный пункт, который находился на Фонтанке, 90. Меня направили в 125-ю стрелковую дивизию, которая была в Литве на самой гра­нице и, по существу, заново формировалась в нашем городе. Так я стал командиром 120 мм орудия минометной батареи 749-го стрелкового полка». Минометная батарея, в составе кото­рой было орудие под командованием К. Е. Ливанцева, стояла на обороне такого ответственного и опасного рубежа, как Колпино. Фашисты подошли сюда почти вплотную. «Наша бата­рея, — писал он, — наносила противнику значительный урон». Но и противник, конечно, не оставлял безответными ее залпы. Более того, «в конце октября (1941 г.) нашу минометную бата­рею „Юнкерсы” полностью вывели из строя». В результате К. Е. Ливанцев оказался в минометном батальоне стрелкового полка. Здесь минометы были поменьше — 82 мм, но от этого бои не становились менее жаркими и опасными. При одном из арт­налетов на расположение батареи командир орудия К. Е. Ли­ванцев был тяжело контужен. «Контузия, — как свидетельство­вал медик санитарной роты, — оказалась серьезной, так как в течение нескольких дней пострадавший находился в полубес­сознательном состоянии с потерей слуха и дефектом речи. Но, учитывая просьбу командования батальона, он не был отправ­лен в медсанбат и после непродолжительного лечения возвра­тился в свою часть».
Затем последовали новые бои, когда приходилось не только Вести огонь, но и подчас помогать раненым, ибо санинструктор в одном из боев погибла, а у К. Е. Ливанцева были кое-какие навыки в этой области и сохранялась давнее стремление посвятить себя медицине. «Первая часть моей фронтовой судьбы,— заключал он свои воспоминания, — завершилась ранением 5 февраля 1942 г. во время атаки на немецкие траншеи в на­правлении Красного Бора». Он получил тогда «множественное осколочное ранение правого бедра, правой голени и головы»,— значилось в справке из госпиталя (Санкт-Петербургский уни­верситет. 1995. 4 мая).
До 1945 г. — до самой Победы над фашизмом — прошел с боями всю войну старший сержант Ливанцев, выполняя обя­занности помощника командира взвода, а в 1942 г., вступив в комсомол, — еще и комсорга роты и батальона. Из армии он возвратился с медалями «За боевые заслуги», «За оборону Ле­нинграда» и «За победу над Германией» уже коммунистом — в партию К. Е. Ливанцев вступил на исходе войны — в 1944 г.
На юридический факультет (1946 г.) К. Е. Ливанцев посту­пил, проработав в Ленинграде год заместителем директора школы ФЗО по политической части. После завершения учебы на факультете получил направление в учебную часть универси­тета на должность инспектора. Через год поступил в аспиран­туру, в 1955 г. защитил кандидатскую диссертацию и продол­жил работу в том же отделе университета, но уже как помощ­ник проректора по учебной работе. В 1958 г. — старший препо­даватель, в 1961 г. — доцент, затем (1969—1973)— профессор, заведующий кафедрой. Он автор более 60 научных работ, среди которых несколько монографий. И в студенческие, и в после­дующие годы К. Е. Ливанцев не оставался вне общественной работы — секретарь партийного бюро III курса юридического факультета, лектор общества «Знание» и др.

Бережной А.Ф. Они сражались за Родину: Универсанты в годы войны и в послевоенные годы. Вып. 3. СПб.: Издательство С.-Петербургского университета, 1997. С. 71-72.